ОТВЕТ ЗА БАЗАР
 

Пойти на базар, это ещё - не сделать базар.

В Одессе не ходят на базар, и заскочить по дороге на базар не получится, - там и останетесь. «Заскочить» - это мимо базара, в гастроном и "решётку" с арбузами рядом с ним. И потом!... Ви когда-нибудь заскакивали в музей или на концерт Утёсова? Нет? Ну, так не морочьте голову, и идите себе дальше, куда ви там шли! Куда ви пошли, я же любя! Садитесь сюда и будет вам щастя. Шоб ви знали, в Одессе базар «делают».

Да! Таки я сижу на скамейке и знаю, шо такое сходить на Новый ринок. За Привоз я даже вам промолчу, и за хабарские кошёлки тоже. Это для дам. Когда идут на ринок нормальные одесситы, они берут авоськи. А самые умные берут авоськи те, шо плетёт Вася с Комсомольской 31. Он служил на рыбаках траловым мастером, и знает, как делать авоську, шоб потом делать с ней базар. Только он один на Молдаванке вязал авоськи разного водоизмещения. Это вам не в скучном магазине, где все одинакового размера и цвета грусти. Мог на два арбуза по десять кг, мог на один, мог на пять. Вася-тралмастер чинил стометровые тралы из толстых канатов. Шо ему те сетки, которых он за путину вязал сотнями, а потом его Рая продавала на Толкучке  за нормальные деньги. Багатые люди из бедных заказывали ему авоськи с разноцветных капроновых ниток с рисунком. Теперь такие цветные, бывают, только флаги тех, шо весной ходят голым шалманом по Дерибасовской, и их нужно зачем-то уважать по приказу новых начальников. Почки, и шо-то там ещё у них весной так распускается! Капрон Васе воровали с тех рибаков боцмана́, которых он учил из матросов. Иголки, для вязать те сетки, Вася себе выпиливал из лучших сортов дерева и всегда сам. Ви знаете за те иголки? Им место в музее китобоев в Дюковском парке, где зубы кашалота на входе, а ты заходишь туда юным пионаром, как в пасть империализма. Не суетитесь, я знаю, шо китов сетями не ловят. Но тем иголкам таки достойно лежать в музее с китами. Потому что на всём одесском побережье  таким инструментом вязали сети рыбаки - предки наших китобоев. Хотите, расскажу за те иголки красиво?
Молодой человек, не делайте лицо, как вас насильно кормят манной кашей. Шо ви так нервничаете?! У всех мало времени. Не интересно за иголки и авоськи, я скажу за базар дальше, хотя, делать базар с пустыми руками это смешно и ви поймёте почему. Ещё минуту, и ша, все довольны!
Я помню за тот базар. Авоськи с базара виглядят не так, как у того того пу́рица в сандалиях, шо прошкандыбал мимо нас, тоже мне, крейсер в пейсах. Внизу на газете «Правда» там обязательно должна быть картошечка молодая, в шелупони, калиброванная шо та алыча. Зачем на газете? От ви смешной! Шоб не выпадала в дырочки, пока ви покупаете сверху молодую свёклочку с ботвой, лучок репчатый, вилочек капустки молочной с белой попкой качанчика, пару синеньких покрупней. Да, да, ви не знаете за синенькие, так это баклажаны и всё. Ви меня сбили, как румынского лётчика… О чём… Да!
Пучок редисочки, там, огурчиков пупырчатых таких, средненьких небритых, шоб кололись, как усы моей тёщи. Пшоночки молочной, початка четыре, чубатеньких. Сварить её, солькой натереть, и выгрызать до невозможного. Потом на веранде часик в зубах ковыряться на двор сверху глядячи. Сбоку баночку квашенной капустки, а уже потом кулёчек зелёного горошка в стручках, головку чесночку с кулачок моего внучика, и пару корешков хре́новых. И уже потом разместить перчиков молдавских сладких красных, жёлтых, зелёных, и помидорок, шоб не подавить, «Бычье сердце», две штучки по пол кило каждый. Ви не ели «Бычье сердце»? А «Микаду»? Ай-ай, это сразу видно. «Бычье сердце» можно есть, и пить сразу. Этот помидор из масла, он тает во рту, и его не хочется отпускать изо рта в желудок, такой он вкусный. Молодой человек, ви привыкли к целлофановым пакетам и не знаете за главный и единственный недостаток авоськи. Когда она полная, а ви решили туда добавить ещё кусочек щастя, её нельзя ни на что поставить. Она расползается, как Фаины мощи, моей соседки по коммуне, когда она утром виходит до туалета без лифчика. Фаины лифчики, это солнечные затмения. Фая вешает их на веровку в кухне и эти чёрно-розовые купола закрывают свет из окна всей коммуны. Их можно одевать на голову и будет шапочка вьетнамского партизана. Если поставите авоську, «Микады» проваливаются вниз, капуста сверху, а огурцы расползаются по внутри, как тараканы, рвущиеся на свободу. Молодой человек, никогда не ставьте полную авоську на прилавок, пытаясь достать деньги из самого глубоко кармана сзади штанов! Не нужно строить из себя умного, и вешать одну ручку авоськи на свою руку, второй впихивать новый товар и одновременно считать обеими руками мелочь. Это не помогает. Просыплете и мелочь, и товар, и всё обаяние молодости. Вас перестанут уважать продавцы и очередь. В других рядах, кто увидит, цена для вас может сильно вырасти. Оно вам надо? Авоськи не могут стоять, ни пустые, ни полные. Могут, только лежать или висеть. И тут, они похожи на некоторых женщин. Те на гвоздике, те на шее. Так, шо я там за первую авоську говорил?

И да! Дурак такую авоську не соберёт. Если дурак соберёт такую авоську, домой он в ней принесёт полный гармидер и головную боль жене. Мне вам рассказывать, как быстро эта боль переходит в травмы на вашей голове? Эти шрамы не заживают годами, распространяясь на сердце, и ми с вами это знаем. Собрать такую авоську может, только очень умный. Ви видите, я не краснею? Потому что, я знаю свою скромность.
Если ви зайшли на базар, это ещё не значит, что ви его сделаете, и вийдете оттуда, шоб он вас не сделал. На базаре нужно ходить не ногами. На базаре ходят головой. В Одессе эти мои золотые слова, как нигде золотые. Я много жил и знаю, шо говорю, и не надо возражать! На базаре не надо идти где короче, и где быстрее. Базар вам не гастроном! Забег в гастроном, это, как лёгкий флирт с переходом в случайную связь. А базар, это как первая брачная ночь, там идти надо лёжа, постепенно, и где вкуснее. Ви поднимаетесь от одной радости к другой, смакуя цену, вкус и аромат каждого отдельного наслаждения. Ви вибираете свой маршрут и наполняете свои авоськи строго, по одному вам известным законам физики вашей любви, и химии вашей страсти. Шоб потом, эти радости, через казаны, кастрюли, мясорубки, примуса, откипели до золотого навара, и слились в общий экстаз достигнутого счастья.
Молодой человек, не надо так смотреть глазами до неба! Как сейчас говорят, - гендер у меня на месте. Нет, я не поэт. Кто-кто? Нет, ему не родственник. Читал. Не разделяю. Ви улыбаетесь… Тридцать? Тридцать пять! Где мои тридцать пять… Просто, он шёл, сказал, шо с базара. Вы поверили. Я вам объясняю, раз ви остановились. Я рад, за вашу улыбку, ви приятный молодой человек.
Вам надо знать. Только, умный поимеет базар так, шоб его авоськи наполнялись  високо интеллектуально и недорого. Шоб то, что нужно, давило на то, что можно, и из этого не потекли соки семейной ненависти.
Всё, уважаемый! Одну авоську таки наполнили, а ваш портмонет похудел на пять советских рублей, и такие же тридцать пять копеек. Но, когда она вся полная, туда сверху вставляют зелень, тьфу на доллары. Пучками, букетиками, бунтиками. Зелёный лучок перьями вверх, киндзушечку, петрушечку, черемшичку, укропчик, куда ж без него. Головки пучков в мокрых бумажках, шоб щастье не завяло по дороге с базара. Ими вниз, а красота шоб торчала наружу. И между ручек авоськи тоже. Когда несёшь, будет приятно прохладно щекотать руку, как нос моей Жужечки. За Жужу ви не знаете, а зря. Её любят в соседнем дворе, как родную. В нашем не любят, мне их жалко. Моя цыпа сшила ей чудный комбинезончик, правда в нём Жуже трудно гадить, зиму мы давно не помним, а Жужа в нём потеет, но всем нравится. А шо я могу сделать… И шо ви опять! Я не держу вас за рукав, я воспитанный человек и в этом никто не сомневается. Просто, доскажу вам за настоящий базар, и потом делайте с этим шо хотите, я ж не настаиваю. Слушайте сюда, про главное с этой первой авоськой, там всё главное, уважаемый! Вижу, у вас есть время, и я не спешу. Шо у вас там дёрнулось под глазом, хотите семачки? У меня в кармане есть со вчера. Кулёчек выбросил, на всякий случай. Там был Брежнев с оторванными двумя звёздами Героя. Упаси боже, не спрашиваю, любите ли вы Брежнева. Не отвечайте. Просто, шоб ви знали, на базаре могут порвать всех членов Политбюро, Патриса Лумумбу, трибуну съезда и космический корабль с комбайном на ударном поле. Там в это заворачивают вкусные достижения социализма. Не оглядывайтесь, за нами не следят. Это в прошлом… почти. Я не за политику, я за семачки.
Вчера были тёплыми и грели мне бедро, сегодня они тёплые от бедра. Я насыплю, ви пощупайте.

Так вот, главное то, что эта авоська никакая не первая. Она наоборот вторая! Первую авоську одесситы делают не так. Ви кушайте семачку, кушайте! Тока, не надо вот этого жлобства, выбирать тыквенную! Тыквенную все любят. Ви подсолнечную берите, подсолнечную, она тоже ничего. Тыквенные мне от простатита хорошо. У вас есть простатит? Нет? Это радость, поздравляю. У вас обязательно всё впереди.
Скажите, уважаемый, я похож на вегетарианца? Ви заметили за мной их всегда голодный взгляд гордых диетчиков? У меня шо, стерилизованное от жизни лицо вегетарианца, светящееся лунным светом в темноте бульваров? Подозреваете во мне дефицит животного белка? Таки не смешите! Я ещё и курю, и не только в темноте. Кстати, ви не курите? Угощайтесь моей «Стюардессой». Таки она последняя, как говорят, - «Последнюю и мент не возьмёт», а ви берите! А шо у вас, «Опал»? Я две, шоб до конца разговора, да? Спички забыл. Слушайте, хороший «Опал», ви его подсушиваете на радиаторе? Хороший.
Шоб ви знали, молодой человек, растительная авоська, это недопетый гимн на съезде партии.  Основа базарного счастья другая, главная авоська. Без неё растения ничто, а жизнь пуста, как вирванные годы. На каждом, уважающем себя базаре есть два, главных в жизни каждого одессита корпуса - мясной и рыбный. Какой главнее, зависит от его темперамента и состояния кровеносных сосудов. У меня друг детства врач-уролог, а подруга детства заведует кож-вен диспансером. Я знаю, шо они говорят. Белок в моче не заменяет белок на столе. Или нет?
Сначала мясной корпус. Берёте, шо поувесистей, и шо не раздавится. Мяско́! Косточку сахарную мозговую, могучую, не голую. Такую, чтоб с мозо́чком внутри, чтоб поколотить ею громко по ложке, выбивая цимес на зависть соседям. Снаружи, шоб с мяском прожильчатым, хрящиками, и прожилки полупрозрачные. Такую, шоб к древним предкам вернуться, погрызть, поглодать, пардон, дамы, обсосать досконально. Да с хренком. И руки, губы, шоб потом липкие такие, первобытные, антисанитарные. И не надо морщить выражение лица! Говяжьей вырезки ещё на бифштекс. Опять немного, штучки на четыре, шоб на тарелке было грамм по двести. Молодой человек, помните в Онегине «…Пред ним ростбиф окровавленный, и трюфли, роскошь юных лет. Французской кухни лучший цвет…»? Таки я там заменил на бифштекс, мне так вкусней, имею право. Шо-то мине не нравится слово «Стейк». В нём мало букв, шика и интриги. Ви сильно удивитесь, если я вам скажу, что каждый, совсем коренной одессит, всегда наполовину еврей, и иногда немножко дикий француз? Правда, сейчас сверху говорят, шо он уже почти украинец. Таки да, но это, только за позавидовать соседу, намазать смальца на черняшку, за спеть потом пару песен, а так нет. Шо они видумали? Когда они одевают на Дюка вишиванку, Одесса плачет за Дюка и срочно вспоминает погромы, шоб их как-то повернуть в обратную сторону. Ладно ещё тельняшку, я понимаю, це звучит гордо. Но, Дюк в вишиванке, - усраться не жить! Герцог и я в шоке! А ви? Де Дюк, де Мазепа, я вас спрашиваю? Знаете, шо радует моё валокардинное одесское сердце? Щастье, шо Дюку нельзя сделать обрезание и чалму на голову не наденешь. В трусы к нему не залезешь, а на голове венок не даст. Я себе представляю, эти пришли - обрезали, те пришли - пришили, и так що, раз в десять лет? Кто такое выдержит, шо там у герцога останется на старость?! Одесса не Хацапетовка, и это надо понимать!
А шоб понимать нужна голова. Но, это всё мимо базара, не тот базар, и не сегодня. Сегодня на этом празднике жизни я немножко француз. Бифштекс делает человека мужчиной! А, если с кровью, настоящим мужчиной. Вы не видели, как я ем такое блюдо! Тёща старается не смотреть и прячется у соседей. Ей становится страшно, и я её понимаю. Ой, вей, молодой человек! Ви устали, я потерплю. Сегодня так мало где проявляется мужского, шо уже не понятно кто кому ручки целует. Даже в армии все ходят с подозрениями. Ви не поверите пожилому одесситу, но иногда хочется уже пострелять на дуэли за городом. Это мне, простому механику с мирным прошлым. Просто из любопытства. Шоб почувствовать, - он мужчина, я мужчина. Вызвать и пострелять. И шо?! Ви его визвали, а он оказался она. И в кого стрелять, я вас спрашиваю? Я тут, как-то подал руку крупной даме в бигудях и грудях, виходящей из пятого трамвая. Били мысли отвести её в Аркадию и угостить собой. Шо ви думаете? Он сказал, шо я не в его вкусе, шо визовить полицию за то, шо я назвал его «Прошу, мадам!». Как вам такое? Зачем тогда груди и бигуди?
Извиняюсь спросить, молодой человек, - ничего, что я так рассказываю? Тогда ви расскажите, где сегодня видно за мужское? Дерутся и дамы и мужчины, носят штаны тоже, пьют водку тоже, матерятся тоже, шпалы кладут тоже, в космос летают тоже. Я не заикаюсь, я так думаю. Мамонты вымерли, забивать некого. Как проявить своё мужское начало, не демонстрируя конец?! Букетиками и еженедельным ношением на руках?! Я вас умоляю! Она сама, если захочет, может меня на руках поносить. Зачем ей мясо, которое я ей принёс, если она может купить такое же, без меня и копья. Даже, в бой за неё не пойдёшь. Можешь с ней там встретиться, она будет сидеть за соседним компьютером в тех же погонах. Какое там начало, на первый план сегодня выходит мужской конец, полный и окончательный. Мужчин можно сегодня определить, только на ощупь, ища среди женщин. Шо ви подпригиваете, я не собираюсь экспериментировать! Я говорю за пойти на базар по-одесски, и как я мужчина, когда кушаю сахарную косточку и бифштекс с кровью.

Базар надо фильтровать, молодой человек. Идёте на базар фильтруете всё по порядку. Купили свежее, идёте впирод, где ещё не купили. Ви ж в мясном корпусе. А впирод, это за колбаской домашней, за кровяночкой, всё по полколечка, шоб холодильнику стыдно не было. Туда же сала розоватого кубик длинный с лёгкой прослоечкой мясца.  На ломтик бородинского его, и чесночком корочку хлебную натереть до блеска. Ви тёрли когда-нибудь чесноком корочку до блеска? Нет? Потрите, жизнь заиграет другими красками. Лучшее средство, шоб до борща ливер свой и рот смазать, шоб остальной обед шёл в него, как божочек пяточками по кишочкам. Только одно противопоказание. Если после обеда у вас запланирована любовь, не трите корочку. Вас не поймут. И шёпотом вам скажу, любовь надо делать до обеда. Не надо путать экстазы любви и пищеварения. Глотайте слюну не так громко, и слушайте сюда дальше. Половина главной авоськи уже, а вы, даже не ещё. Вам сильно радостно, и вы идёте в молочный.
Там тоже не быстро. А куда спешить воскресным утром? Ви ж на празднике, или я чего-то не понимаю? Где-где, а в молочном руки должны быть чистыми. Совесть можно не всегда, вот руки – всегда. Видите краники торчат из стены кафельной с жёлобом бетонным под ними? Вам туда. Особо моете места сверху ладони между большим и указательным пальцем. Так надо. Выбираете сметанку, - вам туда наложат деревянной палочкой от мороженного сметанки на пробу. Слизали языком – попробовали. Выбираете масло сливочное, подсолнечное, мёд, творожок, всё через туда пробовать дадут. Пока весь молочный пройдёте, столько раз себя оближете. Там все ходят и себя облизывают. Кто с детьми, тот им даёт себе руку лизнуть. Только брынзочка овечья ломтиками, сырочки. Всё домашнее, свежайшее, в крайнем случае, вчерашнее.

Надо знать, у кого брать, молодой человек! Это вам не сегодня по супер-пупер-шма́ркетам шма́ркаться, шрифты их вшивые вычитывать на непонятно чём. Туда надо ходить с лупой, фонариком и дипломом о высшем образовании не ниже Оксфорда. Это ж не на поесть, а в библиотеку иностранных языков. А у меня, из арабского, только цифры. А у вас? Я вижу у вас висшее образование, но не до такой же степени. Не грустите, уважаемый, это не пройдёт. Это навсегда, и пусть им будет пусто. Вам не мешает эта затычка с проводом из кармана в левом ухе? Нет? И мне не мешает.
Базар продолжается, ви взрослеете. Авоська толстеет от баночек, свёрточков, вы сильно мудреете от разговоров с умными людьми из-за прилавков. И прямиком в рибный. Раков на ринке покупают только пошляки, домработницы, и снобы. Раков нужно наловить в лимане самому, строительной рукавицей, и не меньше ведра. Если купите на ведро на ринке, вам нечем будет заплатить ипотеку за два месяца. А меньше ведра, в хорошей компании не принято. Или нет? Раков, уважаемый, нужно разбирать на части, именно в хорошей компании. Ведро пива туда приложить, с полировочкой жизни полведром запотевшей беленькой. Когда еврей пьёт водку с пивом, он всегда становится русским. В других народах, тоже так, но у евреев всегда. Когда еврей затягивает украинские песни, у него можно попросить в долг, и он даст без процентов. Запомните, молодой человек, и не говорите, что не слышали! Сильно раки людей раскрывают, разговору способствуют. Сразу любого видно, слышно. Сколько душ каменных раскрыто красными рачьими клешнями варёными, таки ви себе не представляете. Раки не покупаем. В рибный идут за низкой бичка мокрого штук на пятнадцать глазастых, за камбалкой, шоб вся в шипах колючих. В му́чке с солькой обваляешь, поджаришь разом с шипами кусками на сковородке, и шипы эти потом каждый во рту уважаешь-обсасываешь с наслаждением. Вам не надо говорить, шо такую камбалу в авоську не кладут? Её, молодой человек, берут привычно всеми пальчиками через газетку под жаберку, и гордо несут, только хвост по асфальту за жизнь цепляется. Иногда там продавцы вдевают вировочку через жабры, но газета и на вировочку совсем не лишняя, шоб мозоли трудовые не тревожила.
Сейчас вам скажу такое, чего ви не кушали, и за шо мне грустно до сих пор. Раньше, когда платаны на Пушкинской ещё не облезли стволами, одесситы не уходили с ринка без качалочки. Вслушайтесь в это слово, вьюнош! Вас укачает, как дитя в колыбели. Качалочка, - она скумбрийка молодая, некрупная, малосольненькая. Мине трудно говорить из-за полного рота сладких воспоминаний. Она такая вкусная, шо ей не помешает, даже, если вы случайно разгрызёте горошку чёрного перчика, шо прилип к ней от маринада! Нет качалочки. Вся Одесса знает почему. Это турки. Шо ви улыбаетесь? Одесса знает. В Одессе много кандидатов наук, и Сёма рассказывал. Наша скумбрийка выходила на нерест в Мраморное море и таки возвращалась домой через Босфор в Чёрное для нагула. Так, когда-то османы начали ставить там сети, шоб, только им была качалочка. А потом Стамбул стал сильно какать отходами в Босфор, и рыбка через грязь не поплыла, так и осталась в Мраморном море. Мне есть, что вспомнить, вам нечего забыть. Есть повод погрустить вместе. Вздохните для порядка, мине будет приятно. Зачем ещё в рибный идут. За дунаечкой идут - селёдочкой такой с розоватым мясцом, что нежнее не бывает. Штучки три, не больше, и обязательно цельных, не чищенных. Сами почистите, не барин. Разделаете, встретите там или икры пизырь, или моло́ки. Их отдельно поджарите в сухариках панировочных. Шкурочку с тушки осторожненько сняли, потом на кусочки порезали, лучком репчатым окольцевали, а сверху маслица подсолнечного из жаренных семачек. Ну, и таки шоб два раза не вставать, килечки малосольной прикупить на бутерброды утренние, не много, грамм триста. Барабульку, хамсичку, ставридку можно на неделе послать старшего ребёнка на заскочить, прикупить. Весь базар не купишь, а купишь, - не унесёшь.
Шо ви спрашиваете? Почему я за еду так ласково говорю? Нусики, сюсики, пусики? Шо вам ответить… Как-то не думал... И шо, так лезет в уши? Надо же… Всё! Я подумал, слушайте сюда.
А за кого ещё сегодня можно так говорить, вас теперь спрашиваю? За кого так, шоб и денег не стоило, и с любовью? За линию партии? Так и партии нет, а то шо есть называется иначе, и я вам не скажу как, шоб не сделать гембель вашей голове. Хотите знать, идите на Соборку, там собираются умные люди, на поиграть в домино со скамейки, они вам бикицер скажут правильно. А вообще, у нас говорят  -"Як рэйдэл, то рэйдел, абы добре мэйнел!" — "Как сказал, так сказал, только б думал хорошо!". Ви поняли миня? Сейчас ви подумаете, шо всё. Ой вэй, милейший, базар - не оргазм. Базар, щастя долгое, на пол дня. Ещё, только одиннадцать часов, и до трансляции матча "Черноморца» у вас куча времени. Ви набрали всего две авоськи, а на дворе лето. Де глюкоза, спросите меня! Одни белки, жиры и углеводы! Глюкоза впереди, и не  та шо поёт. Делайте, как всегда. Первые авоськи отдаёте на полежать часик, знакомой торговке урюком, шо стоит ближе к вашему выходу с базара. Она добрая, и за двадцать копеек положит их под свой прилавок на пустые ящики, ещё прикроет влажной тряпкой, шоб не сохло, пока ви тратите оставшиеся десять рублей.
Арбузик херсонский, небольшой, килограмм на восемь полосатик, 15 коп. за кг, с хвостиком сухим. Звонкий, щас лопнет. Выбираете, вам вырезают из него пирамидку сочную, ароматную, глазастую чёрными косточками, а уже от неё, тонкий ломтик хрустящей сладости. Берём! И сразу, хрясть, половину той пирамидки в рот! Вы сглотните, сглотните, уважаемый! Потому что, за арбузом будет дынка. Цыганочка или колхозница. Это не продавщицы, это сорта дынки так называются. Из половинки разрезанной на показ, вам тоже дадут попробовать, и вы уже не расстанетесь с такой же, но целой, до обеденного десерта. Третья авоська раздулась от гордости вместе с вами. Туда сверху войдут ещё крупные сливы с налётом голубым, бархатным на кожице, грушки некрупные, твердоватые, но сладкие, и обязательно виноград. Две большие гронки, с плотно сидящими ягодами, прозрачными в нашем одесском солнце. И вы отщипнёте одну виноградину, и она лопнет во рту, и растает нектаром небесным. Это, шоб не сильно переживали, за ушедшие в сезон вишню с черешенкой, абрикоски, шелковицу. Не думайте, шо если я смачно закатил глаза к небу, я не вижу ваше виражение на вашем лице. Молодой человек, ви здесь или тут? Шо ви так смотрите, шо с вами? Ви смотрите, как будто я издеваюсь. Все знают за мою доброту, в моём дворе вам все подтвердят. Надо идти? Таки я вас чем-то расстроил. Ладно, звыняйте, если шо. Спросите, как всё это можно донести до дома, и всё, мы уже расстаёмся навсегда. Ви себе не простите, если не спросите, и будете мучиться всю жизнь такой загадкой. Пойдёте, не дослушав? Мне уже начать вам сочувствовать или ви, таки серьёзный человек? Серьёзный? Сразу так и подумал по вашей шляпе, не зря ви мне понравились с самого начала. Я быстро.
Три полные авоськи и камбала, это для одессита полный халоймес. Свой нахес руки не тянет. Нахес – это опять таки щастя. Новый ринок от Ольгиевской угол Комсомольской, це ж два шага с одним перекуром. Всегда по дороге встретятся двери и ворота, где ви сможете на шо-нибудь культурное повесить ваше щастя и дать рукам покой. Тока не вешайте камбалу. Вас могут побить за то, шо потом там будет пахнуть её следами. Вообще, я вам скажу, в Одессе на воскресный базар ходят семьёй, или с детьми соседей. Правда, тогда и авосек больше, и денег на потом меньше, но нести всё же легче. А, если ещё у кого и рука свободной осталась, то в ней ви увидите ку́ру, а то и две, со связанными ногами, головой вниз, и хлопающих крыльями, с обречённым взглядом, как фанатки на Киркорова. Короче, берёте и несёте. Ещё за камбалу, главное, не потерять по дороге. Газета в жабрах намокает и расползается. Риба может выскользнуть на асфальт и не вернуться, ви себе не простите. Думаете, всё? За поиметь базар и принести, это ещё не совсем всё, уважаемый! Всё будет, когда ви принесёте щастя домой, вислушете за себя, какой ви шлимазл, шмок, шлёмиль и поц, и шо там ещё про таких говорят южнее Дерибасовской. Как всё столько не стоит, как ви купили не то щастя, и какое оно пересоленное, мелкое, не свежее, не того цвета, и вообще, не нахес, а тухес тёти Мани сто пятого размера. Садитесь к телевизору, смотрите своего «Черноморца», и забудьте всё, как кошмарный сон.

Ойц. Чувствую, ви нервничаете. Я тоже умею нервничать, но нам оно разве надо? Опаздываете? Куда, к кому, за что? Я умею читать, и там сказано, - если ты куда-то опаздываешь, то может, тебе туда и не надо. Или они не правы? Ви правильно молчите. Ви таки всё время смотрели на часы, а сейчас перестали. Почему так, уважаемый? Шо-о-о?!!! Ви опоздали на самолёт?! А шо ж ви мне раньше не сказали?! Я бы шёл рядом с вами до самого аэропорта́! А куда? А когда следующий? Послезавтра?
Слушайте, уважаемый, видите тот подъезд с закопанными пушками по бокам? Таки там мой двор. А шо нам запретит пойти туда до послезавтра! Я приглашаю от самого чистого в Одессе сердца. Моя мася будет рада, я познакомлю вас с Жужей. Только не трогайте ей хвост, она не любит и может укусить. За Масю я спокоен, чужих не кусает. Убить может, но не серьёзно, если шо, трогайте. Сыграем в шахматы, домино. Ви умеете в домино? Шо ви расселись, скоро ужин. Вставайте. У нас сегодня икра из синеньких, фаршмак, картошечка и бичок жаренный. Завтра сходим на Приморский на посидеть между  Пушкиным и Дюком. Там пока ходят ещё уже красивые девушки с морским загаром. Буду вас знакомить. Не надо волноваться. Жужа сразу унюхает, если девочка мальчик, и наоборот. Шо-то мне захотелось вас сюда иммигрировать. Такой приятный человек, хоть и молодой.

Берите свой саквояж. Ви в Одессе.

© Copyright: Олег Озернов, 2020
Свидетельство о публикации №220120801797