(см. сноску *)

 

** Сборник будет пополняться.

 

Механика творчества

(Предупреждение! В тексте встречаются длинные фразы!)

Первые две-три, иногда одна, строчки стиха приходят свыше. Дальше - работа, порой трудная, порой невыносимая, порой, незавершённая и брошенная в архив, с надеждой вернуться в неё когда-нибудь, порой, безжалостно и с усмешкой себе отправленная в топку дели́та. Но всегда восхитительная тем, что в ней ты другой. Чистый. От всего, кроме этого состояния души.

И от того, что ты явственно чувствуешь в ней присутствие кого-то, чего-то ещё, совсем необъяснимого, высокого. Потому что совершенно не понимаешь, откуда приходят эти слова, мысли, будто кто-то подсказывает их. Неожиданность этих слов восхитительна. В этой работе души всё лишнее, кроме неё самой. В ней не нужны еда, предметы, люди. Был бы табак в трубке, и на чём писать. И пусть мир отдохнёт в сторонке. Только однажды испытав такое, будешь ждать этого всегда. До конца дней твоих. Будешь ждать эти строчки, это состояние души, но всегда будешь застигнут им врасплох посреди бытовой текучки. Когда придёт, ты счастливо бросишь всё земное, людей, собак, возраст, болячки, и забудешь о времени, перенесёшься из утра в ночь, удивившись ей за окном, в полном изнеможении, лишь закончив летать в этом пространстве написания. Потом, если хватит сил, прочтёшь сделанное, и снова удивишься себе, ты ли это писал… Это сродни божественному наркотику, распробовав который, не остановишься. На следующий день снова прочтёшь, глазами остывшего от вдохновения, уставшего обывателя, и найдёшь кучу недовольств сделанным, несовершенством форм и содержаний. И уже включив рассудок, начнёшь шлифовать форму, не прикасаясь к содержанию.

Всё это не полёт души, но сжигание физической оболочки. Яркий огонь недолог, может потому настоящие поэты совсем не долгожители, а долгожители из них, просто выносливей оказались, за присутствием в их жизни прекрасных пожарных, они же вдохновители-реаниматоры. Изредка случается стих, рождённый с серебряной рифмой в строфе, сразу звучащий мелодией. Он появляется на свет почти целиком, готовым, пишется одним потоком быстрого ручья, горной реки на одном дыхании. Его примешь целиком в первом чтении с радостью великой, перечитав сто раз, и почувствовав там настоящую мелодию. Стих строг формой, нарушаемой изредка там, где без этих нарушений невозможно высказать душу. И эта строгость похвально вынуждает поэта к фантазии четвёртого, сто пятого измерения, невозможной без глубокой метафоричности, подразумевания, намёка, интриги слова, фразы. Удельный вес и ёмкость слова в стихе неизмеримо выше слова в прозе. Так, в 17-ти слогах хайку может быть спрятана вселенная запечатлённого момента, на прозаическое описание которого до́лжно было исписать тома́ текстов.

Проза много вольней простором фразы. Короткий рассказ приходит и рождается, так же как стих, но не фразой, строфой, а готовым смыслом, сюжетом того, что ещё, только будет написано, что ещё только будет обрастать листвой (в прямом смысле) твоих мыслео́бразов, и надиктованным из облаков. Способ зачатия рассказа тот же, что и у стиха, - «veni, vidi, vici». У повести, романа путь к жизни на бумаге иногда длиной в жизнь автора. И клянусь, часто бываешь шокирован отличием начального посыла, замысла от того, куда привёл финал написания. Необъяснимо прекрасно, сладко это всё, и часто до мучительности и самоистязания.

Для поэта, писателя, в конечном счёте, не столько важен читатель, сколько он сам, пьющий из найденного, может быть, подаренного свыше родника, свой наркотик творчества. Читатель, в творческом проживании автором написания, лишь отстранённо подразумевается намёком на далёкое его существование в мире. А после, он - только лакмусовый индикатор, подтверждающий созвучием его души чистоту вкушаемого творцом наркотика и жизненную универсальную ценность созданного автором творения. Размер числа таких совпадений, подтверждений сией универсальной ценности применимостью в жизни и определяет произведение и автора в разряд классики. Слово «рейтинг» придумал Дьявол.

Истинная литература рождается не для читателя, она - попытка материализации авторской, не бытовой души на земле. Говорят, «литература должна не опускаться на уровень читателя, а поднимать его на свой уровень». Ничего она никому не должна. Каждый дышит в своём измерении. Настоящая литература, безусловно, полирует дух человеческий, помогает в облегчении ему полёта, облагораживает и возвышает оный, и это бесценно много. Только творит она всё это, больше от желания души писательской удивить его самого же собой же, и никак не белый свет. Мне кажется, у настоящих художников, композиторов, скульпторов так же. У актёров, да простят меня они, хотя,… один хрент, не услышат, всё много по другому, при возможных совпадениях в отдельных нюансах.

Чуть не забыл! У инженеров-изобретателей те же симптомы той же болезни душевной. Это - тема отдельного разговора, и он, чувствую, впереди. Давно зудит.

Самый большой страх творческого человека - не успеть сотворить лучшее из себя, затем, что настоящие творцы редко удовлетворяются сделанным, и эта неудовлетворённость, это стремление достичь совершенства в творчестве, будучи двигателем его на всём протяжении творческого пути, становится чуть не трагедией в поре завершения лет земных.

P.S. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…»(с) Когда б вы знали, какие планы у меня были на сегодняшний день, вы бы сильно удивились вместе со мной, застав меня за написанием этих странных строк.

Рига. Ноябрь. 2020 г.

© Copyright: Олег Озернов, 2020
Свидетельство о публикации №220112001193

 

Снова Клавдия не в духе


Сурово брови мы насупим?!
Скажи, почему ты так не любишь кофе и чай, а только от одного вида Колы, тебя начинает колбасить, вплоть до обморока и скорой помощи? Ты ж у меня ещё совсем молодая, такая современная! Дай я тебя поглажу, девочка моя! Что делать, если люблю всё это! И тебя люблю, куда ж мне без тебя в мои-то годы… И что ж нам теперь, разойтись?
Понимаю, аллергия…
В такие моменты мне и жаль её, тоже стареющую со мной, теряющую свою былую изящность и блеск модной красотки, и стыдно немного, за легко читаемую фальшь, расточаемых ей комплиментов. И нет от неё тайн никаких. Кому, как не ей, знать всё обо мне самое сокровенное, кому, как не ей, доверяю, как себе.

Да! И курю, и уже больше полувека, и что?! Ах, пепел… везде. Прости, бываю невнимателен. Кому, как не тебе знать, что в моменты творческого вдохновения, я весь в пепле… души и табачном?
Ты же знаешь моё чистоплюйство моряцкое, я ж всегда потом уберу за этим творчеством, всё протру за собой, следы замету.
Ну, что тебя заело так, слова из тебя не выдавишь?! Не молчи!
Помнишь, сколько других смазливеньких крутилось вокруг меня, чёрненьких и беленьких выпендрёжниц, а я выбрал именно тебя, единственную и неповторимую?!
Клавдия, не зли меня, если будешь так продолжать, клянусь, мы расстанемся, и я тут же найду себе другую! Что тебя заклинило на этом бэ-бэ-бэ, бла-бла-бла, что ты залипла на одном и том же?!
Ах, я сам виноват? Вот сейчас возьму тебя в охапку, переверну вниз головой, и вытряхну всю эту дурь на фиг!
Я не пугаю! Или всё будет по-старому, или я немедленно иду в магазин и покупаю новую Клаву!
Встряска не помогла. Допечатали этот текст, и она снова залипла, и замена батареек не помогла, и уговоры не помогли.
Что хорошо, так это то, что Клава не женщина.
Она легко простит измену, все мои неаккуратности, порой жестокую эксплуатацию всех кнопочек её души, усталость от назойливых стремительных тычков в них пальцами в моменты моей увлечённости чем-то или злости, азарта написания, раздражения непопаданием в нужную из них. Она будет помнить, как протирал её спиртом, давал изредка отдыхать ночами, будет помнить радость от первых моих утренних прикосновений. Не забудет обид от моих тренировок в обучении слепой печати, когда я почти не смотрел на неё, и только касался всеми десятью пальцами. Она и без этого всегда ревновала меня к монитору.
Почему-то не могу сразу выбросить, отслужившую Клаву, ещё работающую, но с небольшими дефектами. То ли оставляю в непонятном резерве на аварийный случай с ночным отказом новой Клавы, то ли от жалости расставаться с верной подругой, с которой столько пережито всего в жизни.

Поливая Колой клаву, не снискнёшь народной славы,
Даже, матом не ответишь сетевому наглецу.
Поливая Колой клаву, будешь вечно ты неправым,
Будет всё тебе обидно, невпопад, и по лицу.
Поливая клаву кофе, день закончишь в катастрофе,
Онемеешь сразу мозгом, жизнь закончится вполне.
Поливая клаву кофе, жизнь облегчишь, только попе,
Но тогда кошмаром станет карантин тебе вдвойне.
Посыпая клаву пеплом, о себе подумай крепко,
Как без клавы будет скучно невозможно выживать.
И не путай клаву с полем или прочим агриколем,
Удобрять не нужно клаву, и не нужно поливать.
Протирай её бархоткой, смоченной немножко водкой,
Вытряхай из клавы крошки и другую шелупень.
И тогда наступит счастье, день твой станет не коротким,
Сможешь самовыражаться, как захочется тебень. 

Рига. Ноябрь 2020 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2020
Свидетельство о публикации №220112901815

 

А поговорить...

Когда хочется и нужно много сказать, лучше промолчать.
Люди устали слушать. Все и давно.
Слушать другого убыточно. Вдруг ему понадобится сочувствие или, не приведи Господь, помощь. Всё, ты весь врасплох и растерян.
Или выяснится в разговоре, что сам хуже того, кто кается или хвалится тебе чем-то в чём-то. Зачем слушать такое.
Потом это всё нервы, неуверенность на работе, ошибки в отчётности и замерах жилплощади. Лишение премии, повышения по службе, опять же, ссоры в семье, в транспорте.
Прямые убытки.
С другой стороны, если вдруг, долго и внимательно слушают, это настораживает предположениями, что что-то им от тебя нужно. И ты из осторожности сворачиваешь беседу, сведя всё как бы в шутку во ускорение прощания.
Есть, которым положено слушать по долгу работы, в церкви там, на допросе, в бюро жалоб и предложений или собесе. Так у них лимит времени на каждого, сдельщина в покрытии поголовья.
Психологам, психиатрам положено и нравится слушать, их, даже, в ВУЗ-ах этому учат с экзаменами, но эти, в основном, очень платные, и отвечают сложно, не всегда понятно.
Хорошо слушают в поездах и на вокзалах. На плотах в океане тоже. Плывёшь, едешь, и слушаешь, и время в пути бежит незаметно. А там, вокзал или берег. Руки пожали и разошлись-забыли. Если, конечно это не берег необитаемого острова. Не о чём там говорить, всё что могли, сказали на плоту и выучили наизусть. В такой ситуации спасает общение с природой, особенно в горах, где есть эхо.
Зеркало хорошо слушает, внимательно, но кривляется, как в детской игралке-повторялке. Толку от той внимательности, если оно умеет, только отражать, и говорит твоим голосом!
Отлично слушают домашние питомцы. Если сыты и в тепле. Эти, даже во сне ласковы и внимательны. Коты, хомяки, рыбки меньше, а собак выдают глаза, - всё понимают. И вздыхают в нужных местах твоего монолога. Попугаи великолепные слушатели. Но запоминают из твоих речей, только мат, стоят дороже психиатров, и не умеют хранить секреты. Впрочем, и с психиатрами это бывает.
Много зависит от того, что и как говоришь. Если получатся складно и с выражением, то уже не так и важно, зачем говоришь. Прекрасно слушают, предлагающих скидки и распродажи, горящие туры по миру, срочный сбыт жилплощади, автомобиля за бесценок. С восторгом слушают хозяев пирамид и домостростроительных компаний. Предвыборные речи депутатов и кандидатов в кого-то, в куда-то, могут слушать часами. Дотошные, даже иногда конспектируют на носители.
Людям нужны положительные многообещающие эмоции, пусть и кратковременные.
Для не умеющего слушать большинства, придумали форумы и чаты. В них главная работа общения падает на пальцы. Слушать не нужно, поэтому слух занят плеерными наушниками. Точные, быстрые пальцы - счастье! Естественно, они выдают точные, быстрые мысли, и мозг доверяет им эту работу, занимаясь своими делами или отдыхая под музыку.
Внимательного слушателя нужно выращивать долго и терпеливо. Настоящего - всю жизнь. С говорящими всё проще, оттого их всё больше. И это никак не учитывается демографами. Популяция болтунов размножается в геометрической прогрессии. Тогда спрашивается, откуда нам ждать объективной оценки размера потребительской корзины?!
Всё меньше слышащих, всё больше говорящих. Блогеры, аналитики, эксперты, президенты однокомнатных институтов и двухкомнатных академий, гуру и сен-сэи популируют беспощадно. Пора искать ген, отвечающий за говорение и провоцирующий такой рост новых профессий.
Долго говорил не потому, что болтун, но потому, что слушать всё равно некому. Повторяю, как молитву перед сном -«Когда хочется и нужно много сказать, лучше промолчать».
И слышу откуда-то словами любимого Евгения Леонова - А поговорить?...

Рига. Ноябрь 2020г.
© Copyright: Олег Озернов, 2020
Свидетельство о публикации №220112800908

Сказка о рыбаке, без улыбки.

Поэты сделали из женщин божество. Женщинам понравилось. Но, как принято у богинь, показалось мало. И в подавляющем большинстве своём, им захотелось ещё и во владычицы морские. Любимым занятием богинь стало гонять стариков к морю. Старики часто не оправдывали надежд. Морских царств на всех не напасёшься, а количество разбитых корыт сильно превышало количество отдельных коралловых островков в окияне. Ума понять эту простую реальность богиням не достало. Они решили, что старики - мудаки, неправильно ходят к морю, не умеют качественно забрасывать сети, и ставить задачи золотым рыбкам.
Потребовали, чтоб старики признали за ними, богинями право рыбачить, а поэтов записали в идиотов. Старики пробовали сопротивляться, но с богинями - оказалось бесполезным.
Поэты резко сократились в популяции, однако, продолжали своё неблагодарное ремесло, за неумением другого, и в надежде всё же доказать богиням, что они богини.
С появлением у богинь мозолей, морской болезни и нездорового, просоленного морем загара, богини стали превращаться в баб. Поэтам всё меньше стало натуры писать образы богинь, и они всё больше ушли в описания пейзажей.
Но богинь сие не расстроило. Напротив, их давно раздражали поэты, отвлекающие от рыбалки своими жалкими доказательствами, и без того, навсегда очевидной женобожественности.  
В отличие от женской логики, в сказках и природе всё взаимосвязано.
Потеряв значительную часть квот на вылов золотых рыбок, старики начали ассимилироваться в баб. Некоторые на уровне подсознания, а кто-то и хирургически. Пришивание грудей, и ушивание, ставших ненужными стариковских признаков вошло в моду. И как тут осуждать, если и старикам захотелось в богини. Имеют право, коли квоты снизили, заняться нечем. Некоторые старики, удостоверившись в невозможности прикоснуться к высокому, решили создавать семьи друг с другом и объединяться в прайды. Решили, что лучше вдвоём ходить на прогулки у моря, чем кидаться в него по приказу взбалмошных богинь.
А богини, устав в рыбалке, вдруг возопили, что нормальных стариков днём с огнём не сыскать. Всё меньше есть, кого послать в море, всё больше, кого просто послать. И как положено сказочным бабам-богиням, у них виноваты все вокруг, но старики в первую очередь.
В заколдованном царстве иначе не бывает.
И как ему выжить, если идёт повальная вырубка лесов, из-за постоянно нарастающего дефицита сырья для производства разбитых корыт. Никак не выжить.

Рига. Апрель 2021 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2021
Свидетельство о публикации №221040800578

Привет, молодой!

Я старость твоя. Не шучу. Ты меня не знаешь, так порадую тебя, мы встретимся однажды обязательно. Я узнавала, где нужно, сказали – да, этот до меня доживёт. Не волнуйся, малыш, я не пришла, я только заглянула на мгновенье, пошептаться.
Не оглядывайся, не увидишь. Беги себе куда бежал, и слушай. Представь, что это аудиокнига в твоих ушных телефончиках звучит.

Я дама вежливая, малыш, и никогда не прихожу внезапно. Да, без просу, но вкрадчиво тихо, плавно, почти бережно. Не без того, что поначалу будут лёгонькие неожиданности, и будут они обескураживать тебя, вызывать порой недоумение, сменяющееся безадресным раздражением. Это не страшно, дружок!
Постепенно, не сразу, с годами, мудрея и смиряясь, станешь привыкать к ним, принимать их, как странную данность.  
Не подумай, что я от доброты своей, стану беречь, твоё заигравшееся возможностями молодости эго. Близко нет! Банальная корысть. Хочу подольше побыть с тобой. Имею право. Так что, жалеть и не сильно обременять буду лишь поначалу. А дальше, и от тебя зависит, примешь - не примешь.
Когда придёт моя пора знать не дано. И как она наступит, ты поймёшь не сразу.

Всё будет однажды. Запомни это слово, дружок, интересное оно!

Однажды ты заметишь в жизни… лестницы. До этого ты их не замечал. Прыгал по ним через две ступени, не считая их вовсе, взлетал по ним на любой этаж, любую гору, совершенно не заморачиваясь их крутизной. И, как-то невзначай, навдруг привычно занеся ногу сразу на вторую, ты вдруг почувствуешь, что это стоит каких-то новых усилий. И уже через один лестничный пролёт поймёшь, что дальше тебе лучше идти по каждой ступени. А ещё через пролёт ты остановишься, чтобы отдышаться. Ненадолго, на пару глубоких вдохов всего-то.
Ерунда - решит твоя, вечно спешащая голова.

Это буду я, дружок! Лёгким штришком ветерну́ в безоблачном небе парадной.

© Copyright: Олег Озернов, 2022
Свидетельство о публикации №222022001901

Накрыло паутинкой.

Два стебелька, а между ними паутинка в каплях росы. Как они это делают?!

С чего начинают плетение, в каком порядке продолжают, как оценивают место расположения будущей конструкции, и почему выбирают именно такое? Где хранят мерительный инструмент, чтобы соблюдать в построении, всю эту строгую геометрию углов и параллелей? Кто научил их дожидаться порыва ветра, чтоб перекинуться с нитью своей на ближайшую соседнюю опору? Почему именно у этих созданий существуют специальные железы, производящие и выделяющие спец. секрет двух видов, нитевой, и склеивающий нити. Кто надоумил их делать сигнальную нить, равномерно распределять по всей длине нитей липкий гель? Откуда вообще вся эта технология, максимально годная устройству их организмов?
Они же просто пауки! У них нет школ, университетов, Интернета и учебников. На какой фабрике сделаны? Чем думают, откуда опыт, где хранится, как передаётся. И вообще, почему они именно такие, без крыльев, жабр и копыт, но всегда восьмилапые и с восемью глазами?
И давайте, расскажите мне про миллионнолетнюю эволюцию, развитие природы от простого к сложному, прочую лабуду. Откуда взялась первая паучья семья, откуда у неё первый опыт добычи пропитания, защиты, размножения, и от какого простого она перешла к такому сложному?
Пауки, лишь ничтожный пример сложности мира, его неотвеченности. Увидел картинку, восхитился мастерством природы, пошли вопросы. Тут же пчела мохнатая на ум пришла с её шестигранными сотами, и удивительной азбукой сигнального танца, в котором она указывает место нахождения близкого нектара. Как и чем её соплеменники считывают, оценивают эту информацию, к какой GPS подключаются?
Перед глазами фото человеческой клетки под микроскопом.

Эволюция?! Где её начало, что ж она за зверёк такой, и почему остановилась? Пауки миллионы лет - пауки, и человек двурук, двуног, сколько себя знает.
Ответов не нашёл. Вопросы, ответы на которые не дают, ни современная наука, ни самые просвещённые атеисты.
А пока искал, моё сердце работало, печень своё хлопотала, глаза видели, лёгкие справно организму кислород поставляли, ливер ужин переваривал. И всё без моего осознанного участия, контроля, независимо от того, насколько знаю, понимаю процессы, в них протекающие. Уровень подсознания. Того самого, загадочного, рождающего к тому же, открытия, стихи, музыку, великие художественные полотна. Без Высшего начала, без божественного вмешательства ничем не объяснить существование этого бесконечного многосложного разнообразия мира.
Устаньте, атеисты!
Что это у вас за нахальство такое - отрицать то, чем пользуетесь ежесекундно?!
Понятно, что сведение всего в болото рационализма, субъективного идеализма много упрощает жизнь, освобождает от массы моральных обязательств и самоограничений. Понятно, что всё вокругбожие, со всей его, кажущейся архаичностью обрядностью, исторически обросшее коростой грехопадения, лицемерием множества лжецерковников, кровью жертв религиозного террора, льёт грязную воду на мельницу атеизма. Но это ничто в сравнении с тем, что даёт вера в Создателя, что не способно зачеркнуть, подвиг истинных служителей Духа, Души, Церкви. Атеизм невозможен без отрицания души. А без неё какая жизнь?
Размеры человеческого познания ничтожны, потому что познание - это лишь, шаг в новое бесконечное непознанное. И, глядя на всё многообразие мира, понимаешь, что никакой эволюцией его не объяснишь. И пусть говорят, что человечество в своём знании пока не доросло, до его понимания, но наступит время, и… Не наступит, ничто не говорит об этом. Ожидания глупы, напрасны, и опасны. Именно своей очевидной несбыточностью. Кроме причин объективных, ещё и потому, что большинство исканий человечества, всё дальше от познания мира, всё ближе к совершенствованию методов и средств его уничтожения. Посыл исканий изуродован ложными целями.
Только в вере искать, и обрести.
Мне высоковерие предпочтительней атеистического высокомерия.

Одна картинка с паутинкой, а сколько мыслей в день воскресный. Да. А ещё вспомнилось из детства, как с пацанами в пионерлагере таскали тарантулов и каракуртов из их норок проволокой с кусочком размятого пластилина или асфальтной смолы на кончике. Девчонок пугать. Весело было.

Рига. Август 2022 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2022
Свидетельство о публикации №222082100603

*** Здесь есть возможность оставить свой комментарий, обменяться впечатлениями.

Велик и могуч…!


(диалог для финального конкурса переводчиков)

– У-у-у-у… А я ещё это…!
– Что, это?
– Ого-го!!!
– Что ого-го?
– Ну, это… Ничего-о!!!
– О-о-о, эт, да-а-а, ничего себе такой!!!
– Ото ж! А чё?
– Ни чё.
– Нет, что ли?!
– Да…, нет.
– Так да, или…?
– Или что?
– Ну, это…
– А-а-а-а…, Не-е-е… Это не…
– А то?
– И то не-е-е-е…
– О, как!
– Вот так!!!
– И-и-и?
– Что и-и-и?
– Ничего и…!
– И всё-таки?
– Оно! Очень ничего! Ух, как ничего!!!
– Ну, так…?
– Ага ж!
– Поехали?
– Дык…
– И я за то!
– Наливай!
– Будем!
– Ух-х-х!

Рига. Апрель 2024 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2024
Свидетельство о публикации №224041600604