|
Русские не отменяются
Русские не отменяются, и никогда не сдаются.
И те из них, кто чечены, евреи, мордва, белорусы,
Буряты, татары, грузины, якуты и осетины,
Хлопцы в строю безусые, воины матерщинные.
Даже старушки с флагами, немощные инвалиды,
Спящие под снарядами, стонущие от обиды.
Даже врагом окружённые… Рвут на себе гранаты,
И не простившись с жёнами, в вечность уходят свято.
Не отменить Чайковского, не зачеркнуть Достоевского,
Русские не таковские, русским противно бесово.
Мы у полотен Шишкина слышим поэмы Пушкина,
Нам справедливость - истинна, в гря́зи и лжи не ушлые.
Нам не погрязнуть в роскоши, не утонуть в наживе.
Вера сильнее пошлости, мы не утробой живы.
Где хорошо, там Родина? Космополитами спето.
Что Родина им, что родинка, нет, не про русских это.
Русские не отменяются, отмена - сестра измены.
Русские окрыляются в желанье летать непременном.
Что тут, кому не ясно, сколько же можно долдонить -
Нас отменять опасно, до смерти́, до агоний,
Подписей капитуляций всяких Германий, Японий,
Заокеанских простраций, злобных конвульсий в схроне.
До казако́в в Париже, танков, цветов на Эльбе,
Русские к Богу ближе, и не живут ущельно.
Ватники широкоглазые, ратники света былинные,
В книгах церковных разные, в равенстве душ - единые.
Мы к вам не прём с величием, величием виноватые.
Черти в святошном обличье, что ж не уймётесь, горбатые!
Не оставляете выбора - смерть или выжив, прогнуться.
Русские не прогибаются, и никогда не сдаются.
Не отменить вам русских дерзостью слабоумий
С трусостью лжи вприкуску. Русские образумят.
Русские до́лги в запряге, в подвиге скоры и славе.
За справедливость овраги быстро ровняют державе.
Угомонитесь, черти, нам умирать не страшно,
Если рванёте смертно, в наши ряды калашные!
Мир вами гнусно скроен, может дойти до края.
Русский народ спокоен, русские ближе к раю.
Рига. 14 апреля 2022 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2022
Свидетельство о публикации №122041503017
Россия никогда не бухгалтер
Россия никогда не бухгалтер. Считать не любит, скучно это, и бережливость не её конёк. Скорее - пенёк. Споткнётся, и бежит дальше.
Ей, лучше спеть, в баньку сходить, гармонь порвать, неприятеля залётного, рубаху на груди.
На пригорке над рекой рассветной посидеть, чело кузнецу иль айтишнику росой освежить.
Или на берегу закатном моря, или в подножии вулкана на камне тёплом, в тайге непроходимой на брёвнышке левитанском.
Стихи там почитать, помечтать, сказку от старца послушать.
В перерывах мир спасти по случаю, в очередной раз.
То, за что немец, англосакс, и иной восточный человек удавятся, она глаз не напряжёт рассмотреть. Микроскоп нужен, щуриться, опять же, лень. Зачем щуриться, зачем мелочиться. Некогда щуриться, когда такой простор вокруг. Масштаб души простору жизни равен.
Необъятный простор - он отец щедрости, враг бухгалтерии.
У кого-то всё в кассу, у России - в Бога, Душу, Мать.
Нет на Земле пустых мест, и одинаковых нет.
Под, над, вширь, вглубь, все места чем-то заняты, что-то хранят, чем-то богаты.
Из чего значит, что чем просторней простор, тем больше, и разнообразней богатство.
И душ, на нём живущих.
Когда так, и всего хватает на века, чего ж суетиться, считать там чего-то, в тетрадки записывать. Доброта в крови заводится, и… безалаберность.
Нет-нет, да побрасывается богатством, странами, ею спасёнными, да придуманными, со всем, ею там настроенным, трудами и кровью обретённым. Умами разбрасывается, талантами великими, долги всем прощает.
Справедливости желает, благодарности не ждёт, ущерб не оплакивает. Думает, что де́лится с миром, а он так не думает, принимает, как должное, и только, аппетит тренирует всё тщательней.
«Я другой такой страны не знаю».
Отсюда трудности в понимании другими странами. Сказывается разность масштабов.
И высокомерие ни при чём, просто объективная реальность.
В каждом народе есть величие, но разное, и в разном. Масштабом души определённое, её корней, истории, и устремлений.
Величие - не шарик яркий, его газами не надуешь. К тому же сам процесс опасен.
Переборщил в надувании, и нет шарика, лопнул вместе со щеками.
Большой лопнет, может и башку снести.
Земной, от дутого величия, тоже лопнуть может.
«…А зачем такой мир, в котором не будет России?...»
Без души, какое уж, величие. Срам один.
Не ймут бездушные сраму. Вот, и стали душу у всех отменять, замену ей искать в безбожии постыдном, и сдулось величие, лопнуло. Только газы ядовитые по планете, да войны посильней.
Душа им лишня и вредна. Не то потребляет, не так.
Рынки обваливает, прибыли обесценивает.
И вдруг, не дай дьявол, внешний валовый духовный продукт заменит внутренний валовый национальный!
Как жить тогда, как грабить дальше, как длить и множить тьму порока, элитну сладость удовольствий?!
У России душа не отменима, как не старайся.
Как не отменимы её просторы, соль души этой.
Не понимают, в уме слабеющем, зависти вековой к тем просторам, ненависти ко всему духовному.
Плохой пример Россия, кошмарный.
Пример доброй, работящей семьи ста девяноста народов и народностей, способной творить, созидать великое, рождать таланты, гениев, героев, спасать слабых, кормить, обогревать, и защищать себя, мир вокруг.
И было ведь, уже казалось, смели, внесли раздор и смуту, покорно согнуты колени, грабёж творится изощрённый, натравлены друзья, соседи, сбылась мечта, созрели вишни.
Проснулись…
Ё П Р С Т, и Z, и V, и X, и Y, и Й в конце, и π в словце!!!
И страшно стало.
Трепыхаются, гоношатся, щёки в надувании истончили до предела, в ноги себе стреляют, в детей своих, чужих, без разбора. Так акула, со вспоротым брюхом, пожирает собственные же кишки, повинуясь хищническому инстинкту. Моряки видели, знают.
А Россия… что Россия… Она не бухгалтер. Так Бог решил.
Рига. Июнь 2022 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2022
Свидетельство о публикации №222060100925
|
Я, меченный русскостью.
Я простой человек, суечусь в беге дней.
Грешник, вольный в сомненьях и за́мяти.
Но душой награждён в царстве Вечных огней
за особое качество памяти.
Я её не хвалю, ею просто живу,
не ряжу в дорогие мундиры.
Не машу ею знаменем, для куражу,
не творю из святого кумиров.
================================
Я просто, один из тех самых счастливчиков,
Богом целован, меченный русскостью,
В мире толпы, извращения смыслов,
мире, больном, и надменно искусственном,
с юности давней соборован Пушкиным,
и безнадёжно расплёскан Есениным
по Левитанским сосновым опушкам,
весь, в Маяковском бурлящем кипении.
Русской зимой, в заоконье заснеженном,
жизнь утепляю цветами Цветаевой,
страсть - иносказами пламенной Беллы,
грусть - Вознесенским юноновским таинством.
Лечится сердце целебно бальзамами
из жемчугов Пастернаковских о́бразов.
Я в ленинградности Мандельштамовой
оду вождю хороню одиозную,
Прячу в почтении к лагерным шрамам,
гнев за нечуйство страны многослёзное.
Милый Арбат в триединстве Булатовом
шлёт откровения высшего пажества.
И Вертинский напев, арлекиново мой,
с сединой примиряет куражисто.
Мой Шукшинский кирзач, моя мудрая боль,
небосвод в бесконечном раздолье,
Сок берёзовый в плач льёт алтайскую соль,
склоны гор, умывая любовью.
Грином в морячество зван неспроста,
купан в лазурь Айвазовскими во́лнами.
Без одобрений Булгаковских призраков,
и симфонично Чайковским исполненный,
с морем, сроднившийся на пожизненно,
в детском восторге, на плотике солнечном
мчусь налегке в географию Визбора
под парусами родного Семёныча.
Если ж под водочку хрип подступается,
я за гитару, и вдоль по Каретному.
Всех разбудить, и Володе покаяться
за неумение спеть, недопетое.
Мне «слепость» Асадовская светлоока,
я пассажир Белорусско-вокзального,
Тёмная ночь, что любовью высо́ка,
луч Тихих зорь на табличках наскальных.
«Я убит подо Ржевом», я «Дом у дороги»,
я из «Убей его», не вчерашнего.
И «Если дорог тебе твой дом»,
я готов, хоть бегом, хоть ползком,
прямо в Друнинский рукопашный.
В сосны латвийские, к Балтике пресной
жизнь прислонила во вражеском лагере.
Здесь с Паустовским болею Одессой,
встречи рисую Жванецкого с Бабелем.
Здесь вспоминаю с Багрицким акации,
с Валей Катаевым Дюка над лестницей.
Здесь всё чужое, и жизнь - декорация
в жалком спектакле, где лгут и не крестятся.
Сколько всего небесами подарено,
Не отобрать никому этой святости!
Мне наплевать на бесовские правила,
зряшны старания ваши, Триклятости!
Не напрягайте фиго́вые листики,
ложь подавая с приправами гнустности.
Я же один из тех самых счастливчиков,
Богом, целованный, меченный русскостью.
Рига. Июнь 2022 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2022
Свидетельство о публикации №122061803916
Светочу тьмы.
«О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды»…
Ушёл от нас, очистил мир,
спустивший Родину в сортир,
за не понюшку табаку,
за бусы с пшиком дураку.
Самовлюблённый рвач и врун,
тупая птица-говорун,
предатель, и рекламщик пицц,
могильщик праведных границ.
Проклятие ему вослед.
Ни капли скорби близко нет.
Хоть это и богопротивно,
мою святую агрессивность
я отмолю, прости, Господь,
не привыкать себя пороть!
Есть мне о ком учиться скорби,
жертв бесконечно в списках Горби.
Чечня, Одесса, Сумгаит,
Тбилиси, Вильнюс, Фергана,
вся, им добитая страна.
Донбасс, Цхинвал, Белград, и Рига
его кровавый аудит,
его корявая интрига.
Не хватит жизни перечесть,
в Аду, надеюсь, место есть.
Могила выправит Горбатых -
земля уроду стекловатой!
Рига. 31 августа 2022 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2022
Свидетельство о публикации №122083103836
|
Ты брат мне.
С тобой над одними плакали песнями,
И над одними смеялись шутками,
Мы на иконы одни с тобой крестимся,
День начинаем одним в заутрени.
Мы одинаково Господу молимся,
Вместе врага одолели клятого.
Гнали его по степям и околицам,
От стен Сталинграда в май срок пятого.
Мы же одними истёрты мозолями,
Дом, разорённый, заново строили.
Старты ракетные метили кольями,
Космос впервые побеспокоили.
Вместе пахали, творили открытия,
Хлебом делились со всем голодными,
И у панов не просили, как нытики,
Жалких подачек, с наглыми мордами.
Мы защищали народы, гонимые.
Пусть и наивно, но верили в счастие
В чистом желании, необоримом,
Слить воедино уставы с причастием.
Что же ты, брат, так податливо скурвился,
Предал родство за посулочки жалкие,
Ненависть душит, тупой и обкуренный,
Гонишь святое из храмов, да, палками.
Лозунги, казни под крики животные,
Баб и детишек караешь обстрелами,
Тело расписано свастикой рвотною.
Только под дурью вы воины смелые.
Сердце, упрятанное под разгрузками.
Бьётся в экстазе огня бутафорского -
Русский, в проклятиях целишься в русского
Во ублажение беса заморского!
Что ж ты, брательник, так дёшево выгорел,
Что ж так бездумно глумишься над правдою!
Ты просчитался, в навязанном выборе,
И потерял в жизни самое главное -
Родину, честь, и мужское достоинство,
Душу и гордость, любовь настоящую.
И никакой ты не светлое воинство,
Так…, туполобое, кривоходящее.
Жаль мне тебя, ничего не поделаешь,
Братья и Родина не выбираются.
Клавиши чёрные, клавиши белые…
Может, успеешь пред Богом покаяться.
Рига. Июль 2022 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2022
Свидетельство о публикации №122071805511
Птичка на стволе.
Пушка удивилась птичке на стволе.
«Заблудилась, видно, птичка на войне» -
думалось той пушке посреди зимы
в отдыхе привальном, миге тишины.
И смотрел на птичку молодой танкист.
«Пенье птички лучше, чем снарядов свист» -
думалось танкисту, вспоминался дом,
дом, в котором с братом рос он пацаном.
Дом, в котором с братом слушал пенье птиц
в крае, где когда-то не было границ.
В крае, где когда-то, жили как в раю,
хором песни пели про страну свою.
Но беда случилась, нет теперь страны,
разбросало братьев по краям войны.
В разные присяги, каждый в свой окоп.
Целят в полушаге друга дружке в лоб.
Думалось танкисту - «Как такому быть?
Может мой же выстрел братана убить!
Как смогу я после, матери в слезах,
на сыром погосте посмотреть в глаза!».
Брат в чужом окопе думал о другом.
Брат родного брата записал врагом,
дом забыв и песни, Родину, дедо́в,
стал в ворожей стае худшим из врагов.
Обкурился братец бесовской травы,
расписал по коже знаки сатаны.
Бьёт из «Градов» братец женщин и детей,
в череде парадов трусости своей.
Заливает страх он кровью, без стыда.
И таких у смерти - тучные стада.
Дум окопных сырость, сверху смотрит Бог.
Что кому приснилось, кто чего не смог…
И сродни окопам глубина могил,
Двум братам в привале белый свет не мил.
Братья отдыхают, воинский уют…
Пушки убивают, птичек гнёзда ждут.
Птичке мало дела до хлопот войны,
птичка лапки греет баловнем судьбы -
ствол у пушки тёплый после злой стрельбы.
Рига. Июль 2022 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2022
Свидетельство о публикации №122072802524
Так уж вышло, мама!
Мамуль, прости, что я не позвонил!
Война у нас, здесь на звонки запреты.
На передышку вывели нас в тыл,
пишу тебе прям с краешка планеты.
Так уж вышло, мама, так уж вышло,
я ушёл в поля, не сеять хлеба,
объяснить, что есть святое, пришлым,
защитить страну и наши вербы.
Вспомни деда, был меня моложе
в день, когда война пришла на землю.
Он ушёл с винтовкой в бездорожье,
покрещённый в спину всей деревней.
Так уж вышло, ты прости, родная,
не для пули ты растила сына!
Родину, мамуль, не выбирают,
собирает Родина дружину!
Ты сама меня всегда учила -
за любовь, и Родину не страшно
не жалеть ни живота, ни чина,
если бой случится рукопашный.
Не могу смотреть как убивают
женщин, стариков и ребятишек.
И вконец осатанел хозяин
этих тварей, со снесённой крышей.
Дома мне никак не выжить, мама!
Нет на свете ни одной причины
мне бояться шантрапы и шрамов.
Просто потому, что я, мужчина.
Кто, кроме нас? А значит, мне и должно
закончить эту грязную работу.
Я справлюсь, мама, мне Господь поможет,
а Господу, наш молодой комроты.
Я к вам вернусь, как разберусь с бандотой.
Ты береги себя, сестрёнку, нервы.
И не «двухсотым», мама, не «двухсотым»,
но тысячным вернусь из самых первых.
Ну, всё, мамуль, труба зовёт, сбегаю!
Пора идти заканчивать мне войны.
Побереги себя, люблю, родная,
а за меня, и дом наш будь спокойна!
Рига. Сентябрь 2022 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2022
Свидетельство о публикации №122090401882
|
Стих Вероники Тушновой о России
Привет ровесникам
Я счастливый «совок», «ватник», «валенок»! Ага!
И потому мне всегда тепло, и я часто ностальгирую, о своём прекрасном детстве, светлой молодости, и ну всё остальное к чёрту!
Все эти снисходительные усмешки молодых, принимающих гугловский, тик-токовский анабиоз за объективную реальность, и считающих, что это залог, априорной правоты их суждений. Бесконечно жалею вас, несмышлёные молодята! И теплю в душе надежду, что среди вас, всё же больше умниц, решительных, и чистых помыслов, способных пойти на второй заход человечества в справедливость, без повторения ошибок первого.
Все эти кручения пальцем у виска, и истерики взахлёб, хаящих ту жизнь, седых антисоветчиков. У которых комиссары, всех в роду по пять раз сгноили в тюрьмах, заморили голодом, залечили вусмерть в спецпсихушках комитетских. И иже с ними, из прихвативших пяток-десяток лет той жизни в раннем детстве, кричащих на всех углах - «Я оттуда, я помню голодное детство, деревянные игрушки, я, я, я!!!». Презираю вас, смеясь, и брезгую вами, либеро-предатели Родины, эскорт-демагоги по вызову, для забугорных папиков-педофилов!
Все эти разговоры людей вобщем-то аполитичных, но бесконечно беспокоящихся моим психическим здоровьем - «Нужно жить сегодняшним днём, думать о будущем! Копание в памяти до добра не доводят! Признак старости!". Мимо. Меня вам не перекроить, моё вам не осилить, пока я жив, и памятью не слаб! Мне некогда возиться с вами, радетели ЗОЖ, любители овощного существования на ровных грядках, унавоженных обывательщиной. Годы под горку, некогда ерундой заниматься. И за меня показательно не переживайте. Хватает меня и на день сегодняшний, и на память о прошлом, и в будущем поёрзать мыслью плодотворно. И где я больше витаю, того вам не знать, непонять.
А дальше в стихе, тем, кто из счастливчиков, кому, как и мне, повезло родиться и пожить в уникально огромной, уникально великой, первой смелой, пусть и не совсем успешной, попытке человечества построить общество настоящего равноправия. Дружественную, и определяющую среду формирования нового, невиданного доселе человека, труженика, созидателя, для которого общественное превыше частного, Родина дороже собственного ливера, чужая боль - своя боль.
Друзья мои, чудесные совки!
Мы с вами знали, что такое общность целей.
Себя забыть учились, как умели,
Во имя главного, инстинктам вопреки.
Упорно стёртые годами, и брехнёй,
Нас всё меньше осталось, познавших другое,
Так умевших мечтать, и гордиться собою.
Тем, что не были главным шмотьё, и жратва,
В нашей жизни, в стране, что страдала с лихвою,
побеждала врагов, и годиной лихою
Распускала бинты на любви кружева.
Той страной, где герои - обычный народ,
Не жалея себя, созидал и боролся,
Не за сладкое место элиткам под солнцем,
Но за мир справедливый элитных пород.
Нам не могут простить чистоту наших душ,
Устремлявшихся в подвиг по зову велений,
Не заради заманчивых шкурных везений,
Не затем, чтоб сорвать для себя жирный куш.
Для спасения будущих поколений.
Вас обнимаю, славные совки!
Всё меньше нас, но может быть когда-то,
Когда уйдём в небесные палаты,
Навек замолкнут злые языки,
И вспомнят нас, святые наши даты,
наследников победные полки.
Рига. Январь 2023 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2023
Свидетельство о публикации №123012708683
|
